САВИТРИ ВЫХОДИТ ЗАМУЖ ЗА САТЬЯВАНА
читать дальше
Глава Рода Ашвапати сидел средь своих приближенных, С ним — Нарада, сведущий в древних законах. Царевна из дальних приехала странствий, Предстала пред ними в блестящем убранстве, Склонилась к ногам и отца и святого. Властитель услышал от Нарады слово: «Откуда вернулась царевна в столицу? И замуж зачем ты не отдал девицу?»
Глава Рода: «Потому-то, стремясь к этой цели, Свою Савитри я отправил отселе.
Сейчас от нее мы узнаем: нашла ли Супруга, в лесные отправившись дали?
Начни свою повесть, о дочь дорогая,— Сказал властелин, Савитри ободряя.
И та, будто бога услышала,— сразу, Отцу подчинясь, приступила к рассказу:
«Есть шалвов страна. Добрый, кроткий,
всеправый, Дьюматсена был властелином державы.
Когда он ослеп, стал он жертвой коварства, И отнял сосед у несчастного царство.
С женою и с сыном-младенцем, незрячий, Он в лес удалился, лишившись удачи.
Подвижником стал он в лесной глухомани, Отрекся от низменных, жалких желаний.
А сын его, в царской рожденный столице, Но ставший товарищем зверю и птице, Сатьяван, в скитаниях найденный мною, Есть тот, кому стать я желаю женою».
«Беда! — вскрикнул Нарада.— Тяжкое горе На эту царевну обрушится вскоре! Царевич, от праведных, чистых рожденный, Правдивой и доброй душой наделенный, Правдивым — Сатьяваном — прозванный с детства,— Слыхал я,— коней полюбил с малолетства. Гривастых лошадок лепил он из глины, Конями свои украшал он картины, За это прозвали царевича с лаской: Читрашва — «Скакун, нарисованный краской». «А ныне,— спросил мудреца Ашвапати,— Вкушает ли отпрыск слепца благодати? И есть ли в нем кротость, и ум, и отвага?» Ответствовал Нарада, ищущий блага: «Как солнце, он светел, как Индра, бесстрашен, Как наша земля, он терпеньем украшен». А царь: «Но красив ли душой и обличьем? Насколько он щедр? И велик ли величьем?»
Ответил мудрец: «Благороден, беззлобен, Он щедростью лишь Рантидёве подобен,
Красив он, как месяц, как братья Ашвины,— Дневной и вечерней зари властелины.
Он стоек и сдержан, он смел и послушен, Он скромен, и доблестен, и прямодушен».
А царь: «Коль таков он, душою высокий, Какие же в нем притаились пороки?»
«Один лишь порок в этом царственном сыне: Умрет через год, начиная отныне».
Услышав ответ мудреца, Ашвапати Сказал: «Савитри, не горюй об утрате.
Другого найди себе в мире широком: Бессильны достоинства рядом с пороком.
К чему тебе муж, что погибнет до срока? Беги от несчастья, беги от порока
В ответ — Савитри: «Это ведает каждый,— Три дела свершаются в мире однажды:
Замужество, смерть, обещание дара... Умрет ли он юный, умрет ли он старый,
В нем много ли блага, иль больше дурного,— Его избрала, не хочу я иного !
Что сердце решило,— то вылилось в слово, А слову — решение сердца основа».
«О царь,— молвил Нарада,— силой душевной И светлым умом обладает царевна.
Сатьявану равных не сыщем в подлунной,— Одобрим же выбор красавицы юной!»
А царь: «Для меня все слова твои святы. Я сделаю так, ибо ты — мой вожатый».
Мудрец пожелал им: «Развеем кручину, Да будет вам благо, а я вас покину».
Взлетел в третье небо мудрец белоглавый, А слугам велел повелитель державы
Всю утварь собрать, все припасы для свадьбы: Желанному счастью преградой не стать бы!
С царевной, с брахманами домашними вместе Царь двинулся в лес, угождая невесте,
А там, на подушке, набитой травою, Священной, седой прислонясь головою
К могучему древу, сидел именитый Отшельник. Глаза его были закрыты.
Предстал перед ним Ашвапати с поклоном. Слепец-венценосец, согласно законам,
Главу рода воссесть попросил на сиденье, Затем предложил совершить омовенье,
Затем вопросил: «Государства властитель, Зачем ты пожаловал в нашу обитель?»
Сказал Ашвапати: «Сатьявану в жены Я дочь предлагаю, о царь прирожденный,
О праведник царственный с думой благою,— Тебе Савитри да пребудет снохою».
Дьюматсена молвил: «Лишившись престола, В лесу мы свершаем свой подвиг тяжелый,
И надо ли девушке, с миром в разлуке, Испытывать наши невзгоды и муки?»
Ответствовал гость: «Эта жизнь быстротечна, И счастье мгновенно, и горе не вечно.
Скажи, заслужил ли подобные речи
Я — с дочерью, с твердым решеньем пришедший?
Ты равен мне, жажду союза с тобою, Ты в родичи мне предназначен судьбою!
С тобой породниться хочу я отныне,
Да сына найду в твоем царственном сыне!»
Ответил отшельник царю всеблагому: «Давно я стремился к союзу такому.
Но царства лишенный, подвластный обетам, Сперва колебался и медлил с ответом.
Теперь я согласен, о царь справедливый,— Сегодня пусть брак совершится счастливый!»
Собрали брахманов, что в лесу обитали, Детей своих браком цари сочетали.
Богатствами дочь одарив, Ашвапати Вернулся, обрадован, к войску и знати.
И юное счастье супругов влюбленных Простерлось под сенью деревьев зеленых.
Царевна, отринув наряд свой атласный, Оделась деревьев корой темно-красной.
Была Савитри и добра и смиренна,
И, скромная, нравилась всем неизменно:
Свекрови — заботами и обхожденьем, А свекру — усердным богам угожденьем,
А мужу — красой, и работой прилежной, И ласкою — в уединении — нежной.
Так жили в покое, свой подвиг свершая, И горя не ведала пустынь лесная,
Но утром иль вечером, в тайном терзанье, Забыть не могла Савитри предсказанье.
@темы: РОДОЛАД
Древнеславянская повесть, сохранённая в Индии САВИТРИ ОТПРАВЛЯЕТСЯ НА ПОИСКИ ЖЕНИХА
Некогда жил Глава Рода весьма справедливый, И щедрый, и сведущий, и терпеливый. Защитой он был горожанам, крестьянам, Трудился для блага трудом неустанным. Все чувства свои обуздал Ашвапати. Судьба не дала властелину дитяти. Желая потомства, мечтая об этом, Себя подчинил он суровым обетам, Всем сердцем он подвигам тяжким предался, Лишь вечером раз в двое суток питался. Порой падал, без сил он, Но множество духовных подвигов-жертв Савитри приносил он. Прошло восемнадцать всеблагостных весен, И подвиг отшельника стал плодоносен. Довольна была Савитри поклоненьем: Богиня с живым и великим волненьем, Восстав из святого огня, появилась, И слово сказала дарящая милость: «Я вижу, что царь своих ты эмоций, что в желаниях ты сдержан, Я верю,— всем сердцем ко мне ты привержен. Любую награду проси за служенье,— Лишь к правде страшись проявить небреженье».
Сказал Ашвапати: «Вот правда святая. Служил я тебе, о потомстве мечтая, И если сумел угодить я богине, Прошу,— сыновей подари мне отныне: Все наши законы,— мудрец поучает,— Закон продолжения рода венчает!»
В ответ — Савитри: «Нет прекрасней желаний. Предвидела я твою просьбу заране. Я к Брахме пришла, и сказал Самосущий: «Пусть дочери ждет он,— блестящей, цветущей». Услышал ты, царь, Прародителя слово. Сверх этого дара не будет иного». «Да будет как сказано!» — царь ей ответил, Как прежде, бесхитростен, кроток и светел. Богиня исчезла, а царь, как и прежде, Был предан законам, добру и надежде.
Прошло над царем достодолжное время, И в лоне царицы оставил он семя, И семя росло в целомудренном лоне, Как месяц растет на ночном небосклоне. Прелестная дочь родилась у царицы, И лотосов-глаз трепетали ресницы. Родители, радуясь той благостыне, Назвали ее Савитри — в честь богини. Шло время. Богине равна по обличью, Вступила красавица в пору девичью. Широкая в бедрах и тонкая в стане, Казалась она исполненьем мечтаний. Однако никто, красотой устрашенный, Не брал ее, лотосоглазую, в жены. Однажды, закончив свой пост многодневный К богам родовым, в первый парван, царевна Молиться пришла с головою омытой,— И духовный алтарь вспыхнул, цветами увитый. Предстала затем пред отцом на закате, С цветами склонилась к ногам Ашвапати, И руки сложила, и встала с ним рядом,— Широкая в бедрах, с почтительным взглядом И царь, сострадая, сказал тонкостанной Царевне своей, женихам нежеланной: «О дочь моя, время приспело для брака,— Никто тебя замуж не просит, однако. Сама поищи себе мужа: коль будет Он равен тебе, нас никто не осудит. Но знай, что отца осуждают законы, Коль мужу не отдал он дочь свою в жены, И муж осуждаем, жену разлюбивший, И сын, овдовевшую мать позабывший. Поэтому мужа найти поспеши ты, Не то от богов мне не будет защиты». Немного смутясь, но не зная тревоги, Она поклонилась родителю в ноги, С душою разумной, для блага открытой, Отправилась в путь с надлежащею свитой, Отправилась на золотой колеснице, А царь и вельможи остались в столице.
Отправилась в чащи лесные, густые, Туда, где отшельники жили седые,
Во многих священных местах побывала, Наставникам-старцам дары раздавала.
