***
Сидел значится рыбак, сидели и дремал. Удочку держал в руках окостенелых. Судя по кол-ву расееного солнечного света,была пора утренней зорьки. Шляпа соломенная на голове, рубаха в клеточку с подогнутыми рукавами на один хват, да трико с лямками на пятки. Прям как с картины, неизвестного художника. Босые ноги на корягу у берега упираются, сам на ведре перевёрнутом сидит. Сухонький мужичок. Совсем слегка качаясь взад-вперёд.
Поплывок из гусиного пера, вокруг нидуши. Берег песчаный, почти без камней.
А тут поклёвка! Хвать мужик удочку двумя руками покрепче и подсекать!
...
...
...
Внук весело вытаскивал крупную кость карася из набитого рта с не пережёванным мясом рыбы.
Весёлый мальчуган, не зря я светку с дискотеки провожал в тот вечер!
...
...
...
-А дед ругаться не будет?
-А кому какая разница? - сказал мальчуган, ломая ногой удочку, прислонённую к забору.
...
...
...
-Да, ясно. Береги себя. - женщина положила телефонную трубку на рычаг - Папа, он не прийдёт. - И заплакала на застывшей груди старика, испустившего последний вздох.
Сидел значится рыбак, сидели и дремал. Удочку держал в руках окостенелых. Судя по кол-ву расееного солнечного света,была пора утренней зорьки. Шляпа соломенная на голове, рубаха в клеточку с подогнутыми рукавами на один хват, да трико с лямками на пятки. Прям как с картины, неизвестного художника. Босые ноги на корягу у берега упираются, сам на ведре перевёрнутом сидит. Сухонький мужичок. Совсем слегка качаясь взад-вперёд.
Поплывок из гусиного пера, вокруг нидуши. Берег песчаный, почти без камней.
А тут поклёвка! Хвать мужик удочку двумя руками покрепче и подсекать!
...
...
...
Внук весело вытаскивал крупную кость карася из набитого рта с не пережёванным мясом рыбы.
Весёлый мальчуган, не зря я светку с дискотеки провожал в тот вечер!
...
...
...
-А дед ругаться не будет?
-А кому какая разница? - сказал мальчуган, ломая ногой удочку, прислонённую к забору.
...
...
...
-Да, ясно. Береги себя. - женщина положила телефонную трубку на рычаг - Папа, он не прийдёт. - И заплакала на застывшей груди старика, испустившего последний вздох.